Учитывая недавнюю радикализацию, некоторые аналитики предлагают рассматривать природу «системы Путина» как современное проявление фашизма. С такой оценкой Андреас Умланд не соглашается, об этом сообщают журналисты раздела «Новости мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Новое время».
Кандидат исторических и политических наук, старший научный сотрудник Института евроатлантического сотрудничества в Киеве Андреас Умланд в своей публикации пишет, что многие, в том числе российские обозреватели, рассматривают путинский режим как реинкарнацию фашизма. У некоторых оппозиционных комментаторов (Александр Матвеев, Владислав Иноземцев и другие) можно увидеть утилитарное отношение и избирательный подход к набору характеристики исторического фашизма.
Видимо, с помощью избирательного подхода противники действующую власти пытаются как можно более эффективно разоблачить террористический, агрессивный сегодняшний российский режим. Как правило, применение термина «фашистский» предусматривает чрезмерно широкую трактовку общего понятия «фашизм». Инклюзивные определения сути позволяют назвать «фашистскими» несколько режимов в истории человечества (Гитлер, Муссолини, Путин).
Еще одним последствием инфляции исторического понятия можно назвать появление вопросов о том, каким другим термином можно обозначить набор характеристик итальянской ПНФ, немецкой НСДАП, румынской «Железной гвардии» и других подобных формирований, которые в сравнительном обществоведении иногда называют «фашистским минимумом».
Очевидным Умланд называет то, что нынешний российский режим является демонстративно националистическим, империалистическим, антилиберальным и ориентированным исключительно на «национального лидера». Этими качествами он действительно напоминает классический фашизм.
Однако некоторых ключевых характеристик, присущих идеологиям Муссолини или Гитлера, российскому режиму не хватает. Как и в других постсоветских странах с «олигархическим» порядком, правление Путина является скорее клептократиическим, чем идеократическим. Власть ориентирована на достижение материального обогащения правящих кругов, в список ее приоритетов не входит фанатическое преследование трансцендентных целей.
За последние годы действующий российский режим стал менее гибридным и больше похожим на авторитарный, с некоторыми признаками паратоталитарности. Связи между элементами путинской системы и их деяниями строятся в основном по принципу «патрон-подчиненный» и на базе клановых отношений, без идеологического предписания. Основным смыслом существования российского режима на сегодняшний день является рента-добыча, сохранение власти и сопутствующих привилегий, а также банальные кражи, о достижении глубокой трансформации общества или формировании нового вида человека речь не идет. Начиная с 2014 года, идеократический аспект в путинском режиме усилился, но идеологизация далека от фашизации.
Ксенофобия и антизападная пропаганда используются властью для самолегитимизации.
В несколько последних лет российская власть действительно стала чаще обращаться к разного рода ксенофобским лозунгам и антизападным теориям. Одновременно с потерей правлением Путина прежней легитимности из-за различных экономических проблем все чаще руководство страны использует харизматические и идеологические формы самолегитимизации. Раньше легитимность базировалась в основном на социальном прогрессе. В нынешних условиях для стабильности путинского режима все большее значение приобретает богатая русская традиция имперского национализма и славянофильская идея «особого пути» России.
Использование этого идейного наследия, по мнению Умланда, является скорее инструментом, чем основой «путинской системы». При этом элементы праворадикальной риторики (Теория заговора, культ лидера, радикальный нативизм, геополитическая паранойя, гомо-, ксенофобия и другие составляющие) стали частью официальной риторики, а также международной политики и публичного дискурса России.
Учитывая эти моменты, уместной эксперт считает классификацию путинского режима как праворадикального, по крайней мере, частично. Следует также помнить, что главный импульс и вектор яркого и реваншистского национализма в официальной политике России является реставрационным, в классическом фашизме он революционный. Неосоветский реваншизм нынешней России стремится к частичному воссозданию и продолжению царской большевистской империи, а не к фашистскому новорождению и омоложению страны. Поэтому правительственная политика России не предусматривает сотворения совершенно новой геополитической единицы, как в случае с политикой Гитлера или Муссолини.
Ведущий теоретик фашизма Роджер Д. Гриффин утверждает, что в будущее фашисты смотрят с маниакальным оптимизмом и верой в предстоящее воскрешение мифологического давнего «золотого века» нации в новом качестве. Реставраторы вроде президента Путина и его соратников смотрят в прошлое, но с великим сожалением. Они стремятся скорректировать отход от традиционного пути развития своей страны.
Последние месяцы также показали, что Москва явно хочет подорвать сегодняшний международный порядок как можно больше. В отличие от фашистов, у хозяина Кремля нет конкретных планов относительно того, что должно возникнуть после предположительного краха. По утверждению политолога, российский лидер руководствуется туманными размышлениями о «многополярности», но не представляет, какой Россия могла бы заново родиться в других условиях.
