Значительный рост террористической активности фиксируется в последнее время во многих странах. Эксперты утверждают, что факты терроризма в России Москва предпочитает замалчивать. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер».
Обозреватель Жюстин Бенуа в своей публикации для французского издания L'OBS пишет, что долгую память оставил после себя апрельский теракт в Санкт-Петербурге. В результате взрыва в метрополитене 3 апреля 14 человек погибли, 53 жертвы получили ранения. Ответственность за случившееся взяла на себя запрещенная в России террористическая организация Аль-Каида. Спецслужбы вели расследование трагедии как теракта.
Недавно в российском городе Сургут неизвестный мужчина набросился на прохожих с ножом и нанес ранения 8 людям. Через несколько часов ответственность за нападение взяла на себя также запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство». Во втором случае власти не захотели говорить о случившемся теракте. Такое определение в стране дают только крупным происшествиям, которые большим количеством погибших привлекают к себе внимание международной прессы.
Происшествия меньших масштабов российские правоохранители и силовики предпочитают не квалифицировать как террористические акты, относя их к другим категориям преступлений. Эксперты говорят о присутствии в России неприязни к слову «терроризм». Своим мнением по этому поводу поделился Арно Добьен, директор франко-российского аналитического центра «Обсерво» и научный сотрудник Института международных и стратегических исследований.
В первую очередь эксперт объясняет, что Москва может не считать нападение в Сургуте терактом через сомнения насчет профиля и мотивов нападавшего. Нападение с ножом является достаточно редким для России способом действия преступников. Вместе с тем, не следует забывать, что на территории Северного Кавказа «Исламское государство» развернуло достаточно активную деятельность. Застреленный полицейскими из Сургута злоумышленник был уроженцем Дагестана, где террористы ИГИЛ уже реализовывали теракты.
В целом можно сказать, что предположения о теракте достаточно правдоподобные, но окончательной уверенности нет. Кроме того, рассмотрение всех возможностей позволяет властям в дальнейшем для связи с общественностью использовать разные стратегии. Допускает Добьен, что через несколько дней террористическую версию следствие официально признает приоритетной. Поэтому в данном случае стремление России что-то скрыть не является очевидным.
Однако следует отметить, что о происшествии в Сургуте пресса почти не упоминала, хотя другие теракты (взрыв лайнера Airbus в небе над Синаем или трагедия в петербургском метро) привлекли к себе больше внимания журналистов. Несмотря на молчание прессы, информация распространяется в социальных сетях. Большинство пользователей считает происшествие делом рук исламистов.
Нежелание Москвы признавать террористический след в Сургуте легко понять.
Комментируя то обстоятельство, что в российской прессе явно неохотно упоминают о террористической следе в событиях в Сургуте, Арно Добьен напоминает о существовании целого ряда факторов. Он призывает помнить, что приоритетом для российских властей прозрачность не является. Кроме того, кровавый теракт указывает на существование дыр в системе национальной безопасности. Легитимность действующей власти и самого президента в значительной степени опирается на их способность навести порядок и ликвидировать терроризм. Этот акцент проявлялся в информационном освещении конфликта в Чечне.
Также необходимо учитывать географическую сторону вопроса. Город Сургут размещен в Западной Сибири, на значительном расстоянии от Кавказа. Признание террористического следа будет значить, что угроза вышла за привычные границы, хотя большой неожиданностью это вряд ли можно назвать. Директор ФСБ ранее заявил об уничтожении за последние несколько месяцев ряда ячеек организации ИГИЛ на Сахалине и Дальнем Востоке страны, в условиях отсутствия терактов его слова остались практически без внимания общественности.
Для Москвы теракт на российской территории равнозначен признанию неудачи и собственной уязвимости. В этом вопросе российская власть пребывает в несколько затруднительном положении, что объясняется приближением двух значимых событий – президентские выборы в марте следующего года и чемпионат мира по футболу, запланированный на лето. Новые теракты могут не лучшим образом отразится на имидже президента Путина и России в целом.
Несмотря на выбранную чиновниками стратегию отрицания, террористическая угроза является актуальной для современных россиян. Эксперт уточняет, что подъем террористической активности в России связан с тремя регионами – Кавказ, Средняя Азия (включая Афганистан), и Ближний Восток. В Чечне на данном этапе ситуация выглядит более-менее стабильной – репрессивную функцию Москва передала президенту республики Рамзану Кадырову, который руководит территорией по своему усмотрению и получает щедрое финансирование из центра.
Ситуацию в целом можно назвать нестабильной. После вероятного взятия Эр-Ракки и Дайр-эз-Заура, многие россияне, уехавшие на войну в Сирии, вернутся домой, что повысит уровень напряженности. До сих пор нестабильным и уязвимым продолжает оставаться Дагестан. Еще одним источником риска для России является возможное присутствие на территории страны радикальных элементов среди рабочих эмигрантов.
Известно, что Россия является привлекательным местом работы для выходцев из Средней Азии. Как правило, едут в Россию на заработки жители Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. Следует также помнить, что ИГИЛ уже нанесло удар по России на Ближнем Востоке и с высокой долей вероятности в надежде на успех попытается повторить попытку.
