Итоги 2012 года на валютном рынке

 

На графике можно четко увидеть, как эти деньги направляются в активы-«убежища». В результате интервенций государственного банка Швейцарии, «быки» выступили спонсорами роста японской иены на 3%.

 

Задолго до начала отпусков границы роста высокодоходных валют были определены. В первом квартале единой европейской валютой был установлен максимум, на 4% превышающий уровни 2011 года, а во втором квартале его подорожание смог догнать и перегнать фунт. Инвесторы, купившие британца на минимумах шестнадцатого января, уже к двадцать восьмому февраля смогли заработать 6%.

 

Отпуска и налоги были использованы инвесторами в качестве ориентира. К началу текущего года немецкими экспортерами форсировался перевод денег в единую европейскую валюту. К 5 апреля вели приготовления компании Великобритании, поэтому сроки роста фунта отодвинулись до поздней весны.

 

Перед тем, как зацвела сакура, ситуация на рынке обострилась. Молодые «бычки» 7 февраля направились в магазины за подарками ко Дню Святого Валентина. Это едва не разрушило семью евро и фунта, которым к тому времени удалось возрасти на 2,3 процента с конца 2011 года. Первым с рынка был вытеснен GBP/USD, однако рост евро не продлился более двух дней. Девятого февраля единая европейская валюта так же начала падать.

 

 

То, что банковской капитализации следует подкачать мускулы, первые почувствовали рейтинговые агентства. После 14 февраля агентство Moody's сделало предупреждение 17 мировым и 114 европейским финансовым учреждениям о возможном снижении рейтинга. Так как евро полностью зависел от настроений карьерных экономистов, к 15 февраля он упал на 1,47 процента с последней вершины. Оказал воздействие на ситуацию и факт переброски войск США на Ближний Восток.

 

В большей степени из-за расширения покупок активов Банка Англии фунт оказался ниже последнего максимума двадцать второго февраля на 1,43%.

 

К цветению сакуры у ЕЦБ оказался припасенным набор инструментов финансовой безопасности, в том числе и «фаерволы». Под этим словом банк подразумевал целевые фонды покупки активов. Когда выяснилось что фонды ESM и EFSF могут сосуществовать, к 28 февраля евро возрос на 3% с последнего минимума.

 

Через два дня фунтом был установлен максимум на 1,8% превышающий февральское дно. Евро начал снижаться, ощущая на себе давление половины триллиона долларов ликвидности, которая была закачана в экономику при помощи долгосрочного репо ЕЦБ.

 

К восьмому марта, когда все ожидали, что в Греции произойдет дефолт, пути фунта и евро окончательно разошлись. К четырнадцатому марта фунт упал на 1,8 процента , а евро/доллар – на 3,2 процента. На ситуацию оказали влияние трения, возникшие вокруг бюджетного пакта Евросоюза, который отказывалась подписывать Великобритания.

 

В поиске друзей инвесторы обращали внимание чуть ли не на тайский бат, который, к слову, выглядел весьма уверено на фоне стариков-мажоров. Восьмого марта были обнародованы данные международного института финансов относительно согласия держателей 39% гособлигаций в участии в рефинансировании Греции. После этого оставшиеся владельцы госдолга так же приняли решение участвовать. Когда многие инвесторы увидели сумму, приближавшуюся к 50%, они тоже стали покупать долги Греции. Таким образом проявился эффект домино, когда 39 процентов за одну ночь превратились в 86%. В процессе выяснилось, что лишь грекам известно, как привлечь за одну ночь 47% инвесторов.

 

Отличия между двумя европейскими валютами не обнаружили лишь наиболее неповоротливые и крупные участники рынка. Состоявшиеся хозяева фондешников и топовые банки любовались высокодоходными валютами в диапазонах, однако у британца он являлся восходящим.а у евро –боковым.

 

 

На протяжении недели после восьмого марта крупные банки размышляли о том, куда уходить из фунта и евро, а деньги держали в валюте США. В это время в Японии проявились последствия Фукусимы посредством понижения базы сравнения. В апреле производство легковых автомобилей возросло на 219 процентов в год, крупных грузовиков – на 215 процентов, самолетного топлива – на 41%, а жидкокристаллических телевизоров – на 87%. Однако ставка на дисплеи без особых инноваций и автомобиле строение представлялась как сомнительный выбор.

 

После периода активного восстановления в первые месяцы года рост производства в Стране восходящего Солнца стал замедляться, что привело к ухудшению торгового баланса. Иена снова выступила в роли актива-«убежища», деньги в нее стали течь рекой, что привело к росту японской валюты на 5,1 процента выше минимума четырнадцатого марта. Эффект усилился благодаря репатриации капитала перед тем, как 31 марта завершился налоговый год.

 

Среди розничных трейдеров стало модным хеджирование «безопасными» активами. Швейцарский франк к 27 апреля поднялся на 2,7 процента, ожидая отрицательного влияния спасательных мер в отношении Греции. Томас Йордан(глава ШНБ) 10 апреля принес извинения за неисполнение своих обязательств по покупке евро.

Фунт этот рост настиг только 2 апреля, когда достиг уровня на 2,3 процента выше последнего дна. Невзирая на госдолг в 63 процента ВВП, британская валюта брала все новые вершины. Перед выборами в Греции надо было решать вопрос по высокодоходным валютам. Банк Англии не удержал рынок и к закрытию 5 апреля стерлинг упал на 1,2 процента от последнего максимума, а евро-доллар на 2,2 процента.

 

Рецессия в Британии не убавила желания рисковать. Курс евро к доллару превышал уровень прошлого года на 2,3 процента. Рост М3 в еврозоне приблизился к двухлетнему максимуму, что вынудило искать «убежище» раньше сезона отпусков. В конце мая Fitch снизил японский рейтинг, вследствие чего инвестор вышел из йены и перешел во франк. В июне он подорожал н а2,8 процента. Последующее снижение курса показало — что лучший способ сохранить валюту — ею торговать.

 

Летом евро-доллар упал на 9 процентов. Фунт-доллар — только на 4,6 процента. Количественное смягчение фунта было ограниченным и это оказало ему поддержку.

 

 

Из отпусков инвесторы возвратились уже с недоверием к главной экономике мира. Перед выборами экономическая статистика казалась всем политизированной. По отдельным группам населения безработица сокращалась, но ее общий уровень никак не желал уменьшаться и не опускался ниже 8,3 процента. Замедление экономики Китая было столь заметным, что принудило власти ее стимулировать.

 

Евро испытывала сложности, помимо ставок ЕЦБ. Южная Корея и КНР начали оспаривать с Японией первенство на рынке стали, а также возникла проблема островов Дяоюйдао. В России проявлялись отголоски «оранжевой» болезни, что проявлялось в попугайском копировании «Захвати Уолл-Стрит». Пришедшие социалисты во Франции стали охотиться на большой капитал.

 

Стало понятно, что к ноябрю количественное смягчение в Британии будет завершено. Поэтому с сентября фунт обгоняет евро по темпам роста. ФРС, тем временем проводила «точную подстройку» экономики вливая в нее ежемесячно по 85 миллиардов долларов. Перед завершением финансового года репатриированный капитал мешал понижению актива-убежища. С 27 сентября начинает дешеветь йена и к концу года опускается на 8,5 процентов относительно осенней вершины. Ураган Сенди оказал поддержку только одной валюте — доллару США.

 

С середины 4 квартала видим разворот в сторону евро. Валюта набирала обороты, пока трейдеры праздновали Хануку. С 13 ноября по 20 декабря евро вырос на 4,2 процента(возможно, праздновали Хануку по старому стилю). Фунт с 14 ноября окреп на 2,8 процента. Единственная причина этого — Греции дали кредит и два года отсрочки. Помимо этого пошли вверх китайские экономические показатели.

 

По итогам уходящего года евро поднялся к доллару США на 1,7 процента, британский стерлинг - на 3,7 процента, швейцарский франк понизился на 2,3 процента, а японская иена – на 9,3 процентов.

 

По данным банка палаты последовательного клиринга (CLS), на рынке форекс обращалось ежедневно 4,7 триллиона долларов. На этом большие банки зафиксировали прибыль и даже профессионалы-участники рынка пошли покупать подарки перед Рождеством.

 

Британский фунт стал самой сильной неожиданностью года. Несмотря на программу смягчение и рецессию, инвесторы его покупали в достаточно близком эквиваленте роста глобальной экономики. Ситуация в еврозоне ухудшилась и евро больше не мог существовать без понижения ставок и долгосрочного репо.