Развитие событий в Ингушетии прокомментировал Иван Преображенский. Он утверждает, что Кремль не учел значение земельного вопроса для жителей республики, об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на Deutsche Welle.
Российский политолог Иван Преображенский в публикации своего блога пишет, что территориями обменялись две соседние северокавказские республики, которые являются частью Российской Федерации. После этого в Ингушетии безостановочно идут протесты. Участники митингов требуют от властей проведения референдума и ухода в отставку. Кремль в ответ засылает в регион эмиссаров, а ингушский руководитель Юнус-Бек Евкуров называет некоторых организаторов протестов провокаторами. Пока сложно сказать, к чему может привести противостояние.
Обращает внимание политолог на то, что Ингушетия представляет собой довольно сложный регион. Люди, которые оказывали давление на ингушские власти в интересах чеченского руководства, должны были учитывать возможные последствия. На самом деле амбиции чеченского лидера вполне могут привести к серьезному конфликту, на что указывают факты из истории:
- осетино-ингушский конфликт вокруг спорного Пригородного района. Сразу после распада СССР, в 1992 году обострение конфликта обернулось полноценными боевыми действиями. Тогда стабильность в регионе удалось восстановить, но проблема осталась. Ингуши воспринимают административную границу внутри России как границу национальную и практически государственную.
На бумаге граница между соседними республиками может выглядеть как угодно, но фактически между Чечней и Ингушетией действует запрет на переселение, функционируют пропускные пункты. На линии, разделяющей республики, даже присутствует вооруженная охрана, что создает впечатление полноценной государственной границы;
- разделение бывшей Чечено-Ингушской республики в начале 1990-х годов, на которое затем наложились первая и вторая чеченские войны. Границы между двумя соседними республиками восстанавливались с помощью разных способов, включая переговоры и военную силу. При этом реальная граница часто не совпадала с формальной, на ней установлены блокпосты и налажен пограничный режим.
В текущем году после длительных споров и препирательств с Чечней Ингушетия согласилась на «исправление» административной границы и обмен территориями. Важно, что это решение руководство республики с жителями не согласовало. В отличие от Кремля ингушские власти хорошо понимали, что со стороны «народных масс» они никогда не получат согласия на такое решение. Ингуши относятся к пограничному вопросу слишком болезненно, они привыкли видеть Ингушетию по сути отдельным государством в составе России.
Руководитель Ингушетии попытался протащить решение об изменении границы без лишнего шума, поскольку на иные варианты он рассчитывать не мог. Руководитель республики оказался между 3 огней – уважения к своим интересам требовали Кремль, Рамзан Кадыров и жители региона. Евкуров счел пренебрежение интересами ингушей самым безопасным для себя. Судя по тому, что акции протеста продолжаются больше недели без остановки, решение оказалось неверным.
Граница между Чечней и Ингушетией разделяет два мира.
По словам политолога, разделительная линия между двумя республиками представляет собой также границу двух правовых миров. В одном из них главу филиала организации «Мемориал» Оюба Титиева, лауреата премии Совета Европы имени Вацлава Гавела за правозащитную деятельность судят по фальсифицированному обвинению. Недавно Рамзан Кадыров запретил правозащитникам работать на территории «его республики», Кремль поддержал запрет. Периодически в Чечне пропадают люди, а критики местных властей или их решений в лучшем случае публично извиняются.
С точки зрения западных стандартов демократии Ингушетию также сложно назвать идеальным регионом, но по сравнению с Чечней это совершенно другой правовой мир. На территории республики есть адвокаты, работают правозащитники. Местный ОМОН состоит из бывших боевиков, принимавших участие в боях с российской армией, силовики молятся вместе с согражданами и готовы защищать соотечественников, не допуская в Магас коллег из других российских регионов.
Даже на протестных митингах в городе соблюдаются религиозные каноны – мужчины и женщины разделены. Однако в отличие от Грозного, в Магасе никто публично не охотится на женщин, «неподобающе» одетых. Возможно, об этом никто публично не говорит, но, скорее всего, ингуши интуитивно понимают разницу, когда выходят на митинги против Евкурова и кадыровской Чечни.
Судя по новостям, в Москве различия между чеченцами и ингушами, а также прежние конфликты считают вопросами второстепенными. Представители Кремля заявляют о том, что внимательно следят за ситуацией и не вмешиваются. Однако по факту в Москве считают происходящее всего лишь клановым бунтом, поэтому отправляют в Ингушетию главного кремлевского «решалу». Ответственную миссию Кремль доверил главе Управления внутренней политики Андрею Ярину. В свое время бывший руководитель Серпуховского района Московской области Александр Шестун публиковал записи своих разговоров с главой УВП и силовиками, принуждающими его уйти в отставку, поэтому умение Ярина вести переговоры хорошо известно россиянам.
В Кремле, видимо, не желают поверить в то, что народ сам может взбунтоваться. Аналогичное нежелание объективно оценить протестный потенциал когда-то сыграло дурную шутку с советскими правителями. По словам Преображенского, в последние недели существования Страны Советов гости из Москвы в регионах предпочитали договариваться с кланами, тейпами и местными властями, не обращая внимания на население. В итоге межнациональные противоречия стали одной из причин распада СССР.
