Причины специфического отношения россиян к Сталину и сталинизму объяснил Сергей Шелин. Он утверждает, что среди современных россиян мало людей, которые жили в годы правления Сталина. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Росбалт».
Обозреватель Сергей Шелин в своей публикации пишет, что после марта 1953 года прошло 65 лет. На сегодняшний день людям, для которых сталинская эпоха является живым воспоминанием, 70 или больше лет. Подавляющее большинство российских граждан лишь понаслышке знают об этих временах. На первый взгляд кажется, что деяниям Сталина давно пора стать частью истории, которую люди одобряют или не одобряют, но в реальности все несколько иначе.
Условными обозреватель называет опросы о любви или нелюбви к Сталину. Безусловным является то, что сталинизм большинство россиян воспринимает как часть настоящего, а не как давно ушедшее прошлое. Во Франции наполеоновская усыпальница в Доме инвалидов является лишь одной из достопримечательностей Парижа, на каком-то этапе Наполеон стал частью истории. В России сталинизм является элементом нынешней действительности.
Причина вовсе не в том, что сталинизм рекламируют власти. Себя действующий режим рекламирует энергичнее. Параллельно руководство страны расхваливает царизм, но народ не замирает в восхищении от рассказов о режиме последнего царя. В интеллигентных кругах популярной является идея о запрете пропаганды сталинизма, хотя несколько волн запретов, включая сносы памятников и умолчания, эта идеология уже пережила. Судя по всему, причины живучести сталинизма не следует искать в избыточности квоты, которую выделяет Сталину пропаганда.
Также нужно помнить, что ни в одной из стран Сталин не играет такой роли, как в России. В других частях империи, которой Сталин когда-то правил, (бывшие союзные республики или вассальные государства) сталинщина может быть частью государственной пропаганды, но неизменно воспринимается обществом как часть ушедшего прошлого. Сегодняшний сталинизм представляет собой исключительно российский идеологический актив. Россияне не обращают внимания на то, что Сталин не был великороссом и до конца своих дней говорил с акцентом.
Сталинизм является феноменом имперского, а не этнического сознания, поскольку вождь выступал ключевой фигурой метрополии, а не провинций. С учетом этого момента можно сформулировать два уникальных деяния Сталина. Он создал империю, которой не было ни до него, ни после него. Также Сталина можно назвать автором консерватизма нового типа, который господствует в России и сегодня.
По первому из пунктов особые разъяснения не нужны – в войне с нацистской сверхдержавой Сталин оказался победоносным главнокомандующим. К концу сталинской эпохи Российская империя простиралась от Эльбы и до Южно-Китайского моря. Концепции суперпобеды и суперимперии актуальны и сейчас, поскольку ничего подобного в реальности нет и не предвидится. Во всем, что происходило в России после Сталина, нынешние россияне не видят сравнимых успехов.
Сталинизм в новой версии присутствует в современной России.
Именно Сталин и сталинцы являются авторами необыкновенной версии консерватизма, которая актуальна в современной России. Речь идет о консерватизме без корней – скрепы соединяют в единое целое огромное множество новоделов, стилизованных под старину. Сталинисты утверждают, что в свое время Сталин отменил большевистский интернационализм и восстановил прежнюю русскую жизнь с ее традициями, культурой и религией. В качестве подтверждения этих слов они указывают на патриотическую трансформацию госидеологии в промежуток с 1930-х по 1950-е годы.
Справедливости ради следует уточнить, что прежнюю русскую жизнь Сталин не восстановил, а до основания разрушил и после этого выстроил заново. При повторном строительстве Сталин руководствовался своими понятиями о русской жизни и применял специально отобранных людей. Как режим сталинизм начался с коллективизации, которая была уничтожением старого крестьянства. В городах тем временем НЭП и индустриализация покончили с остатками предпринимательства и вековыми традициями кадровых рабочих и ремесленников.
С самого начала проводилось возвращение к патриотизму и самобытности. С середины 1930-х годов вместо реабилитации и выдвижения носителей старых традиций происходило массовое истребление бывших «белых», гражданских активистов всех расцветок и даже старорежимных специалистов, представлявших ценность для ВПК. В середине 1930-х годов в СССР еще существовало около 20 тысяч храмов всех конфессий и 24 тысячи священнослужителей, к началу 1940-х годов количество их соответственно уменьшилось в 20 раз и вчетверо.
Именно тогда Сталин задумался об использовании религии для государственных нужд. Однако в большинстве случаев старые церковные кадры были ему не нужны. В 1937 и 1938 году он истребил старую номенклатуру, выдвинув на освободившиеся места партийную молодежь. Бывшие авангардисты 20-годов снимали патриотические фильмы, по сюжетам которых современники судят о российской истории.
На первых порах архитектурные объекты «классического» стиля возводили мастера старого закала, которые задолго до этого стали частью советского культурного истеблишмента. Через короткое время подросла чисто советская смена. В середине 1940-х годов рассматривалась возможность «простить» и «позвать обратно» русских писателей-эмигрантов, но от этой мысли отказались почти сразу. На самом деле с изготовлением книг консервативного образца хорошо справлялись новые творцы с помощью переученных советских писателей.
В результате возникла обращенная в прошлое сталинская цивилизация, которая почти не интересовалась настоящей стариной. Цивилизация обрубила корни и была принципиально чуждой людям и общественным слоям, выходцам из подлинного прошлого. Современный балаганный консерватизм Шелин называет законным наследником сталинского его варианта. Нынешнее изготовители «консерватизма» успешно отреклись от самих себя образца 1990-х годов, что заставляет вспомнить об умении отрекаться, рожденном в сталинские времена.
Современные россияне живут в эпохе сталинизма новой версии. Империя была настоящей, далеко не всегда притворна ностальгия по старым временам. Консерватизм и скрепность даже в начальной версии были фальшивыми, сейчас и вовсе являются пародией на пародию. Шелин предполагает, что когда-то сталинизм безвозвратно станет частью прошлого, но произойдет это, судя по всему, не скоро.
