Кризис в Японии и его последствия.
В конце 1980-х годов у некоторых «прогнозистов» получалось, что Япония, которая долгое время развивалась значительно быстрее Америки, очень скоро превзойдет ее по размерам ВВП на душу населения, а в первом десятилетии XXI века и по общему объему валового внутреннего продукта и промышленной продукции. В 1990-х годах японский темп роста оказался более чем вдвое ниже американского, в 1998 году он был и вовсе отрицательным, в 1999 – 2000 г.г. — почти что нулевым. Японский спад сложился под действием многих факторов — от «заражения азиатской болезнью» до структурных слабостей японской экономики, но, по мнению большинства аналитиков, важнейшую роль сыграли выдвинувшиеся на передний план органические пороки финансовой системы.
В несколько сенсационной книге, ставящей своей целью разрушить миф о вечном японском чуде, профессор Д. Хейес (европеец, живущий и работающий в Японии), пишет: «В самом сердце японской финансовой системы есть какая-то внутренняя гниль. Смотрим ли мы на японскую финансовую систему в микроплане или в макроплане, мы видим повсюду одну и ту же картину: мошенничество, семейственность, полную некомпетентность». В резюме книги на обложке можно также прочитать: «Япония допустила масштабное проникновение организованной преступности в свои финансовые институты».
Возможно, автор немного преувеличивает японские пороки. Но он обильно аргументирует свой главный тезис, который состоит в следующем. Создав после Второй мировой войны чрезвычайно эффективную промышленность, ориентированную на экспорт, и заняв достойное место на мировом рынке, Япония сохранила плохо регулируемую и уязвимую финансовую систему. До поры до времени это было скрыто и затмевалось экономическими успехами. Но в 1980-х годах в Японии развился спекулятивный бум с непомерным разбуханием банковского кредита, фондового рынка и операций с недвижимостью. В 1990-х годах наступила расплата и за этот бум, и за органическую слабость финансовой системы. К этому диагнозу стоит прислушаться и присмотреться.
С 1979-го по 1989 годы индекс курса японских акций в долларовом выражении поднялся почти в 10 раз. Во всей истории фондовых рынков трудно найти пример подобного роста фиктивного капитала. Курсы акций повышались во всем мире, но далеко не таким темпом: в США и в Западной Европе они выросли за этот период в среднем в 3 раза. Во многих японских компаниях показатель цена/прибыль превысил 100, тогда как нормальный его уровень обычно составляет 15-20. Он исчисляется как отношение курса акции к чистой прибыли в расчете на акцию. Высокий уровень означает, что курс акций оторвался от реальной прибыльности компании и содержит большую и опасную спекулятивную составляющую.
Происходил головокружительный рост цен на недвижимость. На пике бума один квадратный метр земли в престижном районе Токио стоил до 350 тысяч долларов. Площадь, покрытая купюрой в 100 долларов, стоила дороже этого номинала. Квартиру средних размеров (с двумя спальнями) можно было купить лишь за один-полтора миллиона долларов. Этот бум был возможен лишь благодаря огромному потоку кредитов от банков и других финансовых учреждений. Сфера торговли недвижимостью оказалась золотым дном для якудзы. Интересы финансовых кругов тесно переплетались с интересами якудзы, которая брала на себя «зачистку» продаваемых участков земли и строений от служивших помехой мелких собственников и арендаторов.
Когда в начале 1990-х годов биржевой и земельный бум внезапно оборвался, японские банки оказались держателями колоссальных безнадежных активов — кредитов, выданных под обеспечение недвижимостью и ценными бумагами, а часто без всякого обеспечения. В 1997-1998 г.г. курсы японских акций оказались в 2,5 раза ниже, чем на пике. Городская недвижимость обесценилась еще больше — во многих случаях на 70-80%. В этих условиях должники оказались не в состоянии погашать ссуды. Затяжной банковский кризис стал важнейшей чертой японской экономики.
Первыми банкротами оказались специальные банки жилищного кредита (дзюсены), чья сумма безнадежных кредитов официально оценивалась в 7 триллионов иен (примерно 70 миллиардов долларов по среднему курсу того времени). Убытки дзюсенов в большой мере легли на коммерческие банки, которые их финансировали и контролировали. В конце 1994 года были закрыты два крупных банка, и скоро под ударом оказался один из крупнейших банков страны — Банк долгосрочного кредита. В течение нескольких лет правительство пыталось организовать слияние тонущего гиганта с другими банками, но было вынуждено взять на себя его обязательства.
Кризис в азиатских странах, которые во многом копировали японскую модель развития, ориентированную на интенсивную экспортную экспансию, нанес новый сильный удар по финансовой системе Японии. Осенью 1997 года мировое финансовое сообщество загудело как потревоженный улей при известиях о банкротстве третьей по размерам фондовой фирмы «Ямаичи секьюритиз». Давая 3 декабря 1997 года это срочное сообщение, Би-Би-Си снабдило его «шапкой», где говорилось, что «новость... встречена падением курсов акций по всему миру и опасениями, что потрясение японской экономики может толкнуть в спад весь мир». Японские фондовые фирмы подобны американским инвестиционным банкам и занимаются эмиссией ценных бумаг, торговлей ими, управлением капиталами. Их операции осуществляются в мировом масштабе и не уступают американским и европейским конкурентам. В 1990-х годах крупнейшие из них оказались вовлеченными в скандалы, связанные с выплатой отступных мафии, подкупом чиновников и т.п.
В целом же этот кризис затронул Японию по нескольким направлениям. Во-первых, кризисные страны сократили импорт японских товаров, что усилило трудности многих японских фирм. Во-вторых, среди безнадежных кредитов японских банков было много долгов этих стран. В-третьих, многие прямые инвестиции японских фирм в регионе оказались убыточными. Все это внесло свой вклад в углубление японского спада в 1998-1999 г.г. Другое дело, что не оправдались опасения перерастания азиатского кризиса и японского спада в мировую рецессию или даже депрессию. Можно сказать, миру тогда еще раз повезло. Впервые за весь послевоенный период безработица стала серьезной проблемой для Японии. В конце 1999 года доля безработных в рабочей силе составила 4,7%, а для Японии это очень высокий показатель. Хуже того, по авторитетным подсчетам, избавление компаний от заведомо избыточной рабочей силы подняло бы его до 8%, а может быть, и выше. Известная система «пожизненного найма», которая долгие годы отличала японские фирмы и считалась социально благотворной, в 1990-х годах оказалась непосильной для многих фирм и стала отмирать. В конце десятилетия этот процесс заметно усилился. Для Японии это социальный и моральный сдвиг большого значения.
В целом 1990-е годы оказались для Японии временем отрезвления после «головокружения от успехов», не без оснований охватившего в 1960-1980-х годах японское общество, бизнесменов, банкиров, политиков. К концу десятилетия необходимость реформ, которые могли бы закрепить экономические достижения страны на будущее, стала все более осознаваться правящими кругами. Характерно, что на переднем плане этих реформ оказалась финансовая система. Богатая Япония в силах вложить в эти реформы большие деньги, для нас просто невообразимые. В 1998 году потолок расходования государственных средств на реструктуризацию финансовых институтов был установлен в 60 триллионов иен, что равно примерно 500-600 миллиардов долларов (в зависимости от принятого курса пересчета). Из этой суммы 25 триллионов выделено на пополнение капитала слабых, неплатежеспособных банков, 18 триллионов — на затраты по национализации и ликвидации банков-банкротов и 17 триллионов — на полную гарантию для вкладчиков обанкротившихся банков. Хотя в ряде случаев отмечался уход вкладов из попавших в трудное положение финансовых институтов, до отказа в возврате вкладов нигде дело не доходило. Деньги вкладываются государством через его специализированные органы главным образом путем покупки у банков (со скидкой) их не возвращаемых кредитов и приобретения акций банков. Эти и другие активы, которые попадают в руки государства, предполагается постепенно реализовывать на рынке и из этих денег покрывать миллиардные затраты.
Речь не идет о создании большого постоянного государственного сектора в банковской системе. Уже в конце 1999 года была в принципе согласована продажа национализированного Банка долгосрочного кредита американским инвесторам. Суть реформы финансовой системы заключается в ее подгонке под западную. В реальном внедрении более эффективных англо-американских стандартов и принципов, способов ведения бизнеса. В той мере, в какой западная система означает свободу финансового рынка, обеспечение здоровой конкуренции, ответственное поведение финансовых институтов, реформа содержит элемент уменьшения прямого вмешательства государства. Но одновременно вводятся принятые в США и других странах более жесткие нормы контроля над достаточностью капитала банков, их ликвидностью, обеспеченностью кредитов.
Многовековая традиция самоизоляции Японии проявлялась в финансовой сфере в том, что японский рынок был практически закрыт для иностранных банков и других финансовых институтов. Тогда как будто был взят курс на ликвидацию этой закрытости, от чего ожидали свежего ветра конкуренции и повышения эффективности. Множились сообщения о том, что японские банки активно избавляются от нерентабельных линий деятельности, закрывают не дающие достаточной прибыли филиалы, увольняют избыточную рабочую силу. Эти меры особенно усиленно проводятся при слияниях банков, что в те годы приобрело значительные масштабы.
Кризисы 90-х сквозь призму новой теории инвестирования Masterforex-V.
По законам экономики кризисы периодически повторяются, начинаясь и заканчиваясь в свое время. Поэтому инвестору их не избежать. Мы всегда будем сталкиваться с ними.
Экономический цикл - периодически повторяющиеся на протяжении ряда лет подъемы и спады в экономике. Цикл представляет собой интервал времени в развитии мировой экономики, в течение которого происходит увеличение объема производства товаров и услуг, а затем сокращение, спад, депрессия, оживление и, наконец, снова его рост. На данном графике крайние точки развития рыночной экономики характеризуют экономический бум и кризис.
Подъем экономики начинается с фазы оживления, восстановления деловой активности в форме заключения новых экономических договоров, постепенного и очень слабого увеличения спроса на рабочую силу, следовательно, сокращения безработицы, роста потребительского спроса.
Затем начинается чистый рост, который характеризует постоянное, нарастающее увеличение объема производства товаров и услуг, высшая точка этого подъема характеризуется как бум. В это время в экономике наблюдается полная занятость, а производство работает на полную мощность. Реальный объём производства достигает в этой точке своего максимума. Цены, как правило, повышаются, а рост деловой активности, достигнув полной занятости ресурсов, прекращается и замирает.
Рецессия (сокращение) – состояние экономики, когда валовой национальный продукт при неуклонном снижении становится меньше, что свидетельствует о спаде производства или замедлении темпов его развития.
Кризис экономики характеризуется резким спадом производства, который начинается с постепенного сужения, сокращения деловой активности. Кризис отличается от нарушения равновесия между спросом и предложением на какой-то определенный товар или в отдельной отрасли хозяйства тем, что он возникает как всеобщее перепроизводство, сопровождаемое стремительным падением цен, банкротством банков, остановкой предприятий (фирм), ростом безработицы и т.д. Постепенное сокращение деловой активности, замедление темпов роста в экономической литературе называется рецессией. Более высокие темпы сокращения экономической активности характеризуют спад экономики. Низшая точка этого спада есть кризис.
Объясняя причины циклического развития и кризисов, экономисты выделяют два главных обстоятельства:
Первое – связано с функцией денег как средства обращения. Несовпадение купли-продажи по месту и времени может создать предпосылки для разрыва многих звеньев в цепи продаж и покупок. Второе – связано с функцией денег как средства платежа. Производитель не имеет гарантий, что к моменту платежа покупатель его продукции окажется платежеспособным. Неплатеж по одним обязательствам может вызвать цепную реакцию, которая приведёт к расстройству системы обращения и, в конечном счёте, производства.
Финансовые кризисы 1990-х годов выдвинули на передний план вопрос о реформе мировой финансовой архитектуры. По определению МВФ, мировая финансовая архитектура — это «институты, рынки, правила игры и стандарты, используемые правительствами, предприятиями и индивидами в их экономической и финансовой деятельности». Это значительно более широкое понятие, чем знакомый нам термин «международная валютная система». Впрочем, новый термин не отличается жесткой определенностью и не всегда употребляется в одном и том же смысле. Мировая финансовая архитектура часто упоминается вместе с другим важнейшим и чрезвычайно модным в те годы понятием — глобализация. Можно сказать, что это та система международных финансовых отношений, которая соответствует стадии глобализации в мировой экономике. Наконец, финансовая архитектура, как и глобализация, подразумевает, что в мире укрепляются принципы открытой экономики, в котором реализуется свобода движения товаров и капиталов через национальные границы. Без ясного понимания этих фундаментальных терминов трудно анализировать материалы МВФ, которые, кстати сказать, с годами становятся все более трудным чтением не только для образованных людей вообще, но и для профессиональных экономистов, не работающих в области финансов и международных экономических отношений.
Когда стали искать «виноватого» в потрясших мир кризисах, грозивших всеобщей депрессией, то первым кандидатом оказался Международный валютный фонд, который как раз и отвечает за эту архитектуру. Тогда как главный принцип деятельности МВФ состоит в оказании поддержки странам, испытывающим временные трудности с платежным балансом. Дискуссии о благих и корыстных намерениях МВФ идут чуть ли не со времени его основания. Одни относятся крайне отрицательно, представляя МВФ орудием закабаления «американским империализмом» сначала ослабленных войной европейских стран, а затем, в течение нескольких десятилетий, развивающихся стран. Во многих развивающихся странах существует сильная оппозиция Фонду и его политике. В последние годы эта оппозиция сливается с критикой глобализации как процесса и политики, дающих односторонние выгоды развитым странам и оставляющих на обочине миллиарды людей в бедных регионах.
Другие считают кредиты от МВФ как источник средств для спасения стран от экономического кризиса. Нельзя не признать, что твердолобый догматизм Фонда может вызывать обоснованное недовольство развивающихся стран, стремящихся к экономическому росту любой ценой и к сохранению независимости в своей политике. Но не менее справедливо и то, что рекомендуемая Фондом его «клиентам» линия связывает руки популистским режимам и политикам. Она мешает им проводить политику социального расточительства, за которое потом приходится расплачиваться населению. Чиновники, живущие за счет всевозможных ограничений, квот, льгот, запрещений и разрешений, тоже не в восторге от рекомендаций МВФ.
Эксперты факультета инвестиций Академии Masterforex-V считают, что череда кризисов возникающих в разных концах планеты в конце 90-х годов, выявила слабые места мировой финансовой структуры (архитектуры) и тогда чудом удалось избежать более глубоких последствий, которые мир ощутил в 2008 году. Почти за целое десятилетие мировое сообщество так и не смогло отладить этот сложнейший механизм под названием мировая финансовая архитектура. А может всё гораздо проще чем кажется, а сами кризисы просто необходимы для более эффективного (впоследствии, конечно) функционирования мировой экономики? И вот так шаг за шагом, от подъема к подъему, от кризиса к кризису мировая экономика становится всё совершеннее и эффективнее (смотрите паттерн выше).
Автор статьи Сергей Поташов
