За несколько дней до президентских выборов в России аналитики рассматривают специфику используемой в агитации риторики. Военная риторика в нынешней ситуации оказывается более эффективной, чем идея защиты от реванша 90-х годов. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости России» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Независимую газету».
В редакционной статье журналисты «НГ» пишут, что митинг в поддержку кандидатуры действующего лидера страны на пост президента собрал полный стадион «Лужники». Митинг-концерт прошел под лозунгом «За сильную Россию». На протяжении нескольких последних недель тема силы довольно активно используется главой государства в публичных выступлениях.
О сильной стране российский президент говорил на церемонии вручения государственных наград, приуроченной к 23 февраля. Также тема силы присутствовала в почти двухчасовом Послании Федеральному собранию. Во втором случае речь шла явно не о популярном на Западе концепте «мягкой силы». Преимущественно глава государства говорил о военной мощи и суперсовременном оружии.
После объявленной рокировки с Дмитрием Медведевым 6 лет назад действующий президент фактически избирался на третий срок. Тогда многотысячные митинги в поддержку нынешнего лидера страны также проходили в Москве, но под другими лозунгами и в ином контексте. В тот период на пике активности находилось протестное движение, возникшее после декабрьских выборов в Госдуму.
Перед предыдущими выборами впервые за долгое время в крупных российских городах официально были разрешены массовые акции оппозиции. События освещались федеральными телеканалами и обсуждались парламентскими партиями. Во многом именно протестное движение сформировало повестку выборов. В конечном итоге избирательная кампания Путина получилась реактивной.
В начале февраля 2012 года состоялся митинг на Поклонной горе, который стал ответом на оппозиционную акцию «За честные выборы». Ответная акция власти проходила под лозунгом «Нам есть что терять». Руководство страны сделало ставку на зависимый от государства электорат, который в лихие 90-е годы с трудом выживал, но затем качество его жизни улучшилось. Нарисовав картину внутренней угрозы, этот электорат чиновники смогли мобилизовать.
Митинги оппозиции власть преподносила как предзнаменования предстоящего реванша атмосферы 90-х годов. Достаточно успешно чиновники использовали социальные и даже классовые противоречия. Праздному среднему классу и «мнимой» городской интеллигенции противопоставлялась интеллигенция рабочая, «подлинная».
Поэтому можно сказать, что 6 лет назад победу действующего президента на выборах обеспечил классический конфликтный политический дискурс. Согласно планам, бенефициары изменений, которые совершила тогдашняя власть, должны были встать на защиту системы от тех, кто представлял угрозу для существования сформированного порядка.
Ожидания власти оправдались. Ставку властных стратегов на конфликт можно рассматривать как реакцию на заметное усложнение общества, где городской средний класс продемонстрировал собственную политическую волю и инициативу. Появился также новый механизм легитимации – получение мандата после победы над настоящим, а не искусственным соперником. Сейчас можно сказать, что за прошедшие с тех пор несколько лет дискурс сильно изменился.
Мобилизационная риторика изменилась вместе с ситуацией в стране.
После предыдущих президентских выборов российское общество пережило «болотное дело» и ужесточение закона о массовых акциях. Протестную улицу «перегородили». Затем произошла аннексия Крыма и конфликт на Донбассе, против России введены санкции, в отношениях государства с западными странами зафиксировано заметное похолодание.
Самым сложным для российской власти оказался 2014 год, но испытание дешевым рублем и нефтью руководство страны выдержало. «Присоединение» Крыма и идею существования России в формате осажденной крепости общество восприняло позитивно. В итоге политическая повестка упростилась до противостояния внешним угрозам. По сути, этот подход сохраняется до сих пор.
Сейчас власть использует квазивоенную риторику. Это значит, что выборы 2018 года следует воспринимать не как избрание менеджера, который будет распоряжаться ресурсами страны, скорее речь идет о выражении поддержки главнокомандующему. На повестке уже нет противостояния белых и синих воротничков, офисов и цехов военных заводов.
Власть убеждает народ в существовании внешней угрозы. В этом контексте любая концептуальная оппозиция действующей власти, которая выходит за рамки корректировки частностей, может быть воспринята обществом как помощь врагу. После формирования такого образа электорату меньше всего хочется разбираться в деталях.
В критике атмосферы девяностых также сместились акценты. Сейчас это время воспринимается не только как период бедности. Теперь эпоха позиционируется как время слабости и полного отсутствия геополитической инициативы. Судя по результатам социологических исследований, провластный электорат воспринял новую концепцию. На войне (даже на мнимой или прохладной) среднестатистический российский гражданин готов терпеть временные неудобства и лишения.
